Меня зовут Анна Уфаева, мне 18 лет. В этом году мне выпала честь быть выбранной из более чем 2000 кандидатов со всего мира, чтобы представить Россию в качестве молодежного делегата на 12-м Международном Демократическом форуме в Страсбурге, Франция. 6-8 ноября 2024 г. Всемирный форум за демократию — это уникальная международная платформа, объединяющая политических лидеров, активистов, экспертов и гражданское общество для обсуждения ключевых вызовов и перспектив демократии.
Основная цель форума — выявить, проанализировать и продвигать инновационные инициативы, которые будут способствовать развитию демократических процессов на глобальном и локальном уровнях.
Как я попала на форум
В настоящее время возможность стать молодежным делегатом в Конгрессе Совета Европы требует связи с государством-членом. После исключения России из Совета Европы в марте 2022 года возможности взаимодействия для граждан России с демократической Европой значительно сократились. Однако несмотря на это, я смогла стать молодежным делегатом для этого события, хотя и только на время Форума, поскольку он был открыт для людей из всех стран без исключений.
На возможность поучаствовать в конкурсе делегатов я наткнулась в июле в телеграм-канале со стажировками «Opportunity ladder». Меня порадовало, что участие доступно с 18 лет и для граждан всех стран, поэтому я решила не упускать шанс. К сожалению, сейчас очень мало международных программ для россиян, особенно для моего возраста. Для конкурса нужно было ответить на несколько вопросов, например: как демократия подрывается в вашей стране в настоящее время. У меня было много мыслей на этот счет: я говорила об изоляции России от внешнего мира, чувстве одиночества у молодежи из-за этого, и пропаганде в школах, с которой я столкнулась, учась в старших классах. В сентябре пришло письмо, что меня выбрали, но документы на визу я уже подавала не из России.
Чем я занимаюсь
Сейчас я занимаюсь образовательным мультимедиа-проектом, в котором сосредотачиваюсь на анализе пропаганды как внутри России, так и через различные ее проявления за границей. Моя работа предоставляет иностранной аудитории более точную картину текущей ситуации в России и объединяет российское сопротивление через творческое пространство.
Моя цель — сотрудничать с активистами на международном уровне для борьбы с диктатурой в современной России. Я стремлюсь понять, как функционируют разные демократии по всему миру, и как эти знания можно применить для создания системы, у которой нет исторического прецедента. В России исторически не было демократии и не на что опереться в создании новой модели, поэтому я в том числе изучаю функционирование демократических институтов в других странах для возможного заимствования их элементов в России будущего. Также сейчас я прохожу несколько курсов в Свободном университете и Школе прав человека имени Елены Боннэр. В свободное время волонтерю в медиа поддерживающем медиа «Получится», ОВД-Инфо, в антивоенном проекте «Идите лесом».
С кем я познакомилась на форуме и как иностранцы видят Россию
Перед самим форумом, 69 представителей из самых разных стран – от Индонезии до Доминиканской Республики – проживали в Европейском молодежном центре в 20 минутах от дворца Совета Европы. В течение двух дней мы готовились к главному мероприятию – знакомились с деятельностью Совета Европы, учились представлять себя и анализировать главные проблемы наших стран, вести успешные диалоги несмотря на несогласие с мнением собеседника, идентифицировать пропаганду, задавать краткие, но запоминающиеся вопросы.
Находиться среди молодых лидеров – значит разговаривать о политике за завтраком, обедом, ужином, в перерывах и на вокршопах. Я старалась разговаривать с разными людьми каждый день и узнавать их мнения на волнующие проблемы. Дни форума как раз совпали с выборами в США, так что мы часто говорили о результатах этих выборов и сценарии окончания войны. Почти все политические разговоры всегда возвращались к России, но при этом я замечала, что за границей так мало знают о том, что в России люди теряют работу или стипендии из-за антивоенного поста в соцсетях, о несовершеннолетних подростках, которых приговаривают к пяти годам колонии, о военных преступниках, возвращающихся с войны, жестоко убивающих женщин в своих городах, получающих награды и обучающих младшеклассников пользоваться оружием, о сложностях эмиграции с клеймом экстремиста, о санкциях и масштабных кампаниях по блокировке VPN, которые с каждым днем делают доступ к информации и поиску возможностей за границей все сложнее.
Иностранцы задавали стереотипные вопросы по типу: «Почему вы просто не свергните Путина?» Такой вопрос как минимум показывает, что люди не понимают, как устроена система изнутри, что силовики могут прийти за любым человеком, кто просто высказывает свое мнение в соцсетях, ставит лайк или делает репост, как силовые структуры работают, как работает в том числе и пропаганда. Этот образ России во многом складывается у молодых людей в связи с тем, как национальные медиа каждой страны фокусируются на войне, упуская из виду репрессии внутри России.
Процесс подготовки помог нам сблизиться, однако были и свои трудности. Когда ребята из прогрессивных европейских стран говорили о проблемах внутри их демократий, мне приходилось сглатывать чувство зависти, потому что им никогда не приходилось бояться сказать свое мнение вслух, потому что закон в таких странах защищает, а не преследует их. В основном, с их стороны я слышала об отсутствии регуляции экологических проблем, ущемлении прав квир-сообществ и о слабом вовлечении молодых людей в процесс голосования на выборах (отсутствие интереса к политике или убеждения в духе «мой голос все равно ничего не значит»). В России тоже есть эти проблемы, но на фоне диктатуры и репрессий они отходят на второй план.
В определенные моменты разговоры превращались в соревнования «У кого хуже?» Лучше всего меня могли понять страны СНГ (Беларусь, Казахстан). Мы долго спорили с мальчиком из Беларуси, у кого все-таки хуже. Он приводил в аргумент тотальное отсутствие делегации обязанностей (все институты находятся в руках Лукашенко, а также соотношение количества политзеков к общему числу населения страны (больше случаев на душу населения, чем в РФ). Еще он отмечал наличие смертной казни и экономическую зависимость от России (отсутствие собственных ресурсов при международной изоляции фатально). Представитель Казахстана отмечал несменяемость власти как схожесть с Россией, однако в Казахстане нет таких же репрессий и изоляции от внешнего мира. Участникам с похожим историческим и культурным бэкграундом было проще найти общий язык (иногда буквально) и многие по итогу разделились на некие этнические группы: «Славяне», «Латино», «Балканы», «Азиаты». Но даже имея схожий опыт, мы могли иметь различные мнения, что делало дискуссии еще более интересными.
Что происходило на форуме
Сам форум проходил три дня и основными темами стали демократия, противодействие возрастающей во многих странах автократии, выборы и голосование, дезинформация и новости. Он состоял из пяти пленарных заседаний, четырнадцати обсуждений в формате дебатов и десяти лабораторий. Из обсуждений и лабораторий нужно было выбрать по два. Я поучаствовала в лабораториях: «Борьба с фейковыми новостями и дезинформацией для укрепления наших свобод» и «Нет места ненависти — Давайте обсудим вместе», и обсуждениях «Борьба с дезинформацией: СМИ на передовой» и «Карикатуры в прессе, противоядие от популизма и лекарство для демократии?».
В последнем обсуждении меня выбрали в качестве discussant (участник дискуссии наравне со спикерами панели), где у меня была возможность поговорить о политических заключенных, их искусстве и юморе в борьбе с мраком колоний. «В России больше 1400 политических заключенных, и это число постоянно растет. Интересно, что искусство – это то, за что многие попадают в тюрьму, но это также то, что помогает людям выжить в тяжелейших условиях, в тотальной изоляции. В тюрьму можно попасть за граффити, за карикатуру, за строчку на заборе, за рисунок в интернете, не важно. Например, Любовь Лизунова, которой исполнилось 18 в тюрьме, сидит за граффити «Смерть режиму».
Недавно в Доме печати (Sanomatalo), в Хельсинки, Мемориал совместно со старейшим изданием Финляндии Helsingin Sanomat и «Силой Писем» открыли выставка рисунков российских политических заключенных «Я рисую, значит я живу!». У меня не было возможности ее посетить, но я была рада видеть, как столько людей за границей интересуются судьбами моих соотечественников (среди них были Илья Бабурин, Борис Гончаренко, Валерия Зотова, Ирина Измайлова, Иван Кудряшов) и пришли узнать о них через их рисунки.
Целью форума было собрать как можно больше разных голосов и обеспечить многообразие перспектив. Однако в обсуждениях, в которые должны были быть задействованы две стороны, присутствовала лишь одна. Например, на обсуждении «Борьба с дезинформацией: СМИ на передовой, который был посвящен пропаганде Кремля, мы смотрели документальный фильм, снятый украинской телекомпанией SUSPILNE. Среди спикеров также были представители с Украины, но не было ни одного представителя от российских независимых СМИ, чтобы рассказать, как они противодействуют пропаганде и продолжают работать несмотря на угрозу уголовного преследования. Более того, в фильме было показано, что даже независимые СМИ типа «Медузы» транслируют анти-украинские месседж, что, на мой взгляд, не является правдой. Нам необходимо преодолевать ненависть, которая так часто является результатом потерь, исторических или личных травм, и на самом деле сосредоточиться на том факте, что нам необходимо разговаривать с другой стороной, чтобы остановить войну и прийти к согласию.
Если цель заключается в том, чтобы противостоять диктатуре, а не российскому народу, крайне важно предоставить платформу представителям российских демократических сил и независимых медиа, которые поддерживают Украину и продолжают бороться с режимом.
Именно поэтому для меня было очень важно представлять антивоенную молодежь, активно участвовать, задавать вопросы и делиться реальной картиной жизни в России, где я на протяжении последних 2,5 лет, видела пропаганду и репрессии своими глазами.
В первый день форума я задала вопрос спикерам сессии, посвященной пропаганде: «Как мы можем предотвратить дальнейшую изоляцию от внешнего мира и чувство безнадежности и наладить реальное сотрудничество с российскими демократическими силами и российской молодежью, чтобы они не оставались один на один с пропагандой и репрессиями, с которыми сталкиваются в своей стране?». К сожалению, мои неудобные вопросы ставили спикеров, среди которых были журналисты, сотрудники МИДов и преподаватели европейских вузов, в тупик, и мне отвечали общими словами о поддержке Украины и необходимости бороться за демократию во всем мире. Во время презентации французской организации «Svoboda Satellite», помогающей российским журналистам в изгнании продолжать свою деятельность, я также подняла проблему эхо-камер в современных независимых СМИ. Эхо-камера — это информационное пространство, где люди сталкиваются только с теми точками зрения, которые подтверждают их собственные, то есть проблемы объясняются тем людям, кто их и так уже понимает. «Все независимые СМИ сейчас находятся за границей, и известно, что журналисты в изгнании понимают проблему пропаганды и что их работы в основном читают люди, уже осознающие эти проблемы и разделяющие примерно те же взгляды». «Как нам охватить аудиторию, которая все еще находится во власти пропаганды, которая привыкла смотреть национальное телевидение и верит, что «президент не может им лгать», и привлечь молодежь, которая теряет доступ к сайтам и приложениям из-за блокировок Роскомнадзора? Как нам эффективно информировать их о реальности?».
Есть ли у российской молодежи шанс стать заметными активистами в мире и быть услышанными?
Тема вовлеченности российской антивоенной молодежи сейчас как никогда актуальна. Огромное количество пропаганды направлено именно на молодых людей (например, дни героев отечества в детских садах с участниками войны, обязательное посещение «Разговоров о важном» в школах и «Основ российской государственности» в институтах, финансирование в 1 млрд рублей в 2025 году патриотического клуба «Движение первых»). Я также обратила внимание на отсутствие молодежных сообществ и пространств среди российской оппозиции.
В основном о молодежи говорят люди уже в возрасте, либо не освещают этот аспект вообще, что только способствует увеличению апатии и пассивности. Если молодежь не видит, что к их идеям по-настоящему прислушиваются и претворяют их в жизнь, они отдаляются от процессов еще больше. Мы теряем столько свежих перспектив из-за этого подхода. Более того, как можно ожидать, что российская молодежь сможет строить демократию, если никогда не видела ее в своей стране? Санкции и глобальная изоляция не способствуют ни остановке войны, ни стимуляции демократических инициатив у тех, кто будет строить будущее. Я твердо верю в сотрудничество, а не изоляцию.
Я получила множество искренних откликов солидарности от представителей конференции международных НКО, лидеров молодежных организаций из разных стран, включая Канаду, Германию, Великобританию, Грузию, Турцию, которые я никогда не забуду.
«Я знаю нескольких российских ребят, двое из которых — мои лучшие друзья. Я бы хотел, чтобы у нас больше людей понимало, что большинство россиян хотят мира». «Ситуация с россиянами сейчас напоминает виктимблейминг: как можно винить в чем-то тех же подростков?». «Все обязательно закончится, мы обязательно приедем в Москву, и ты покажешь нам все ее достопримечательности», — такие слова говорили мне другие участники форума.
На форуме я также познакомилась с замечательными участниками Школы политических исследований в Армении и Грузии. Я планирую развивать созданные связи и продолжать инициировать сотрудничество, возможно даже создать аффилированную школу политических исследований при поддержке Совета Европы.
Появление лидера белорусской оппозиции Светланы Тихановской на одной из сессий пленарного заседания вселяет надежду, что в будущем российские демократические лидеры также смогут быть приглашены, даже если только в качестве представителей стран или организаций наблюдателей. Светлана отметила важную деталь: европейские страны должны предоставлять образовательные возможности, чтобы дети видели, к чему стоит стремиться и как принести перемены в свою страну.
Я также была рада услышать в роли спикера на сессии «Разговор поколений» девушку из Афганистана, которая поделилась опытом ведения «подпольных» школ для афганских девочек несмотря на запрет со стороны государства. Эта история напомнила мне, что сопротивление режиму начинается с нас самих, с внутреннего отказа, как бы банально это не звучало.
Мой опыт в Совете Европы был неоднозначным, но трансформирующим. Хотя я и не получила ответ ни на один из многочисленных заданных вопросов, возможность задать их перед тысячами политиков, активистов, законотворцев, рассказывать правду о репрессиях и ограничении информации и инициировать разговор на тему кооперации была необыкновенно важной. Я продолжу работать над установлением диалога между российской молодежью и европейскими лидерами.
✍️Мнение эксперта
Надя Янкелевич, куратор менторской программы KARTU
Участие в международных событиях, таких как Форум Совета Европы, играет важную роль для гражданских активистов. Такие площадки позволяют локальным инициативам стать частью глобального дискурса, привлекать внимание к проблемам, которые часто остаются незамеченными.
Глобальный и локальный активизм — это взаимосвязанные формы гражданского участия, которые играют ключевую роль в борьбе за социальные и политические изменения. Локальный активизм фокусируется на решении проблем в конкретном контексте, часто отражая уникальные вызовы и условия той или иной страны или региона. Глобальный активизм, в свою очередь, создает сети солидарности и обмена, позволяя локальным инициативам усиливаться через международное взаимодействие и находить отклик на глобальной арене.
Современные исследования показывают, что глобальный и локальный уровни активизма не существуют изолированно, а взаимодействуют, оказывая друг на друга взаимное влияние и обмениваясь ресурсами. Отношения между двумя этими категориями не иерархические.
Теория «гражданских словарей» Thorson помогает объяснить, как молодые активисты осмысляют свою роль и адаптируют свое гражданское участие на разных уровнях. Под «гражданскими словарями» ученая понимает наборы ресурсов и смыслов, которые молодые люди используют для того, чтобы определить свою роль в обществе и понять, где и как они могут быть полезны. Гибкость этих словарей позволяет активистам переключаться между уровнями, адаптируя свое участие к доступным ресурсам, ситуациям и целям. Thorson также выделяет два ключевых измерения гражданского участия: гражданские горизонты (от гиперлокального до глобального) и гражданские вклады (от индивидуальных действий до коллективных усилий).
Международные форумы, такие как Форум Совета Европы, становятся не просто местом обмена мнениями, а платформой, где молодые активисты могут расширить свои гражданские горизонты. Это позволяет им увидеть, как их локальные инициативы вплетаются в глобальный контекст, найти международную поддержку и адаптировать стратегии, которые будут наиболее эффективны в их собственных реалиях.